Неточные совпадения
К десяти часам, когда она обыкновенно прощалась с сыном и часто сама, пред тем как ехать
на бал, укладывала его, ей стало грустно, что она так далеко от него; и о чем бы ни говорили, она нет-нет и возвращалась мыслью к своему кудрявому Сереже. Ей захотелось посмотреть
на его карточку и поговорить о нем. Воспользовавшись первым предлогом, она встала и своею легкою, решительною походкой
пошла за альбомом. Лестница наверх в ее комнату выходила
на площадку большой входной теплой лестницы.
«Где это, — подумал Раскольников,
идя далее, — где это я читал, как один приговоренный к смерти, за час до смерти, говорит или думает, что если бы пришлось ему жить где-нибудь
на высоте,
на скале, и
на такой узенькой
площадке, чтобы только две ноги можно было поставить, — а кругом будут пропасти, океан, вечный мрак, вечное уединение и вечная буря, — и оставаться так, стоя
на аршине пространства, всю жизнь, тысячу лет, вечность, — то лучше так жить, чем сейчас умирать!
Подходя к комендантскому дому, мы увидели
на площадке человек двадцать стареньких инвалидов с длинными косами и в треугольных шляпах. Они выстроены были во фрунт. Впереди стоял комендант, старик бодрый и высокого росту, в колпаке и в китайчатом халате. Увидя нас, он к нам подошел, сказал мне несколько ласковых слов и стал опять командовать. Мы остановились было смотреть
на учение; но он просил нас
идти к Василисе Егоровне, обещаясь быть вслед за нами. «А здесь, — прибавил он, — нечего вам смотреть».
Кругом теснились скалы, выглядывая одна из-за другой, как будто вставали
на цыпочки.
Площадка была
на полугоре; вниз
шли тоже скалы, обросшие густою зеленью и кустами и уставленные прихотливо разбросанными каменьями.
На дне живописного оврага тек большой ручей, через который строился каменный мост.
В то время как Володя отвечал ему с свободой и уверенностью, свойственною тем, кто хорошо знает предмет, я без всякой цели вышел
на лестницу, и так как вниз нельзя мне было
идти, весьма естественно, что я незаметно для самого себя очутился
на площадке.
Чем дальше они
шли, тем больше открывалось: то пестрела китайская беседка, к которой через канаву перекинут был, как игрушка, деревянный мостик; то что-то вроде грота, а вот, куда-то далеко, отводил темный коридор из акаций, и при входе в него сидел
на пьедестале грозящий пальчиком амур, как бы предостерегающий: «Не ходи туда, смертный, — погибнешь!» Но что представила
площадка перед домом — и вообразить трудно: как бы простирая к нему свои длинные листья, стояли тут какие-то тополевидные растения в огромных кадках; по кулаку человеческому цвели в средней куртине розаны, как бы венцом окруженные всевозможных цветов георгинами.
Шествие обогнуло избу и медленно стало подниматься в гору. Вскоре все исчезло; один только гроб долго еще виднелся под темною линиею высокого берегового хребта и, мерно покачиваясь
на плечах родственников, как словно
посылал прощальные поклоны Оке и
площадке…
Кой-как добрались они, однако ж, до небольшой
площадки: тут уже опять
пошла теснота и давка; дорога поминутно перемежалась шумными ватагами, которые рвались вперед, увлекаемые каким-нибудь сорванцом, который, размахивая платком, вскидывался
на воздух или расстилался перед толпою вприсядку.
Зная нрав Глеба, каждый легко себе представит, как приняты были им все эти известия. Он приказал жене остаться в избе, сам поднялся с лавки, провел ладонью по лицу своему,
на котором не было уже заметно кровинки, и вышел
на крылечко. Заслышав голос Дуни, раздавшийся в проулке, он остановился. Это обстоятельство дало, по-видимому, другое направление его мыслям. Он не
пошел к задним воротам, как прежде имел намерение, но выбрался
на площадку, обогнул навесы и притаился за угол.
Достигнув того места
на конце
площадки, куда обыкновенно причаливались лодки, Ваня увидел, что челнока не было. Никто не мог завладеть им, кроме Гришки. Глеб
пошел в Сосновку, лежавшую, как известно,
на этой стороне реки.
На берегу находилась одна только большая четырехвесельная лодка, которою не мог управлять один человек. Ваня недолго раздумывал. Снять с себя одежду, привязать ее
на голову поясом — было делом секунды; он перекрестился и бросился в воду.
Слышен насмешливый и ликующий свист по адресу забастовщиков, раздаются крики приветствий, а какой-то толстой человек, в легкой серой паре и в панаме, начинает приплясывать, топая ногами по камню мостовой. Кондуктора и вагоновожатые медленно пробираются сквозь толпу,
идут к вагонам, некоторые влезают
на площадки, — они стали еще угрюмее и в ответ
на возгласы толпы — сурово огрызаются, заставляя уступать им дорогу. Становится тише.
Недели через три после того, как я поступил к Орлову, помнится, в воскресенье утром, кто-то позвонил. Был одиннадцатый час, и Орлов еще спал. Я
пошел отворить. Можете себе представить мое изумление: за дверью
на площадке лестницы стояла дама с вуалью.
Среди толпы вьюном вился Яков Зарубин, вот он подбежал к Мельникову и, дёргая его за рукав, начал что-то говорить, кивая головой
на вагон. Климков быстро оглянулся
на человека в шапке, тот уже встал и
шёл к двери, высоко подняв голову и нахмурив брови. Евсей шагнул за ним, но
на площадку вагона вскочил Мельников, он загородил дверь, втиснув в неё своё большое тело, и зарычал...
— Я вас перестреляю —
идите прочь! — сухо и громко раздалось
на площадке, но Мельников перешагнул через Якова, схватил белокурого юношу поперек тела, бросил его
на мостовую и диким голосом исступлённо закричал...
Сад в имении Иванова. Слева фасад дома с террасой. Одно окно открыто. Перед террасой широкая полукруглая
площадка, от которой в сад, прямо и вправо,
идут аллеи.
На правой стороне садовые диванчики и столики.
На одном из последних горит лампа. Вечереет. При поднятии занавеса слышно, как в доме разучивают дуэт
на рояле и виолончели.
Помню, с каким волнением я
шел потом к Ажогиным, как стучало и замирало мое сердце, когда я поднимался по лестнице и долго стоял вверху
на площадке, не смея войти в этот храм муз!
Старик отодвинулся от меня, и даже губы его, полные и немного смешные, тревожно вытянулись. В это время
на площадке лестницы появилась лысая голова и полное, упитанное лицо профессора Бел_и_чки. Субинспектор побежал ему навстречу и стал что-то тихо и очень дипломатически объяснять… Чех даже не остановился, чтобы его выслушать, а продолжал
идти все тем же ровным, почти размеренным шагом, пока субинспектор не забежал вперед, загородив ему дорогу. Я усмехнулся и вошел в аудиторию.
‹…› Когда по окончании экзамена я вышел
на площадку лестницы старого университета, мне и в голову не пришло торжествовать какой-нибудь выходкой радостную минуту. Странное дело! я остановился спиною к дверям коридора и почувствовал, что связь моя с обычным прошлым расторгнута и что, сходя по ступеням крыльца, я от известного
иду к неизвестному.
Его величества, однако, не было в числе игравших
на бильярде. Какой-то англичанин, вероятно офицер с английского военного фрегата, стоявшего
на рейде,
на вопрос Володи, нет ли короля в числе играющих, отвечал, что он уже сыграл несколько партий и ушел, вероятно, прогуляться среди своих подданных, и советовал Володе
идти к большому освещенному, открытому со всех сторон зданию
на столбах в конце улицы,
на площадке, окруженной деревьями, откуда доносились звуки, напоминающие скрипку.
— Ред.] (толстых веревках) тяжести, а марсовые, рассыпавшись по марсам [Марс —
площадка, с которой матросы
идут по реям и поднимаются выше
на брам-реи по вантам.] или сидя верхом
на реях, прилаживали снасти и блочки, мурлыкая по обыкновению какую-нибудь песенку.
Внизу,
на возвышении сцены и
на круглой
площадке орхестры,
идет представление трагедии.
Поворачивая с
площадки к небольшому спуску, который вел к стоявшему тогда
на Крещатике театру, мы
на полугоре повстречали молодую девушку в сером платье, завернутую в большой мягкий, пушистый платок.
На темно-русой головке ее была скромная шляпочка, а в руке длинный черный шелковый зонтик,
на который она опиралась и
шла тихо и как будто с усталостью.
Он дал ей двугривенный и
пошел, оглядываясь
на порядок, к воротцам старого помещичьего сада по утоптанной дорожке, пересекавшей луговину двора, вплоть до
площадки перед балконами.
Поднялись
на площадку, повернули влево.
Пошли и каменные дома купеческой постройки. Въехали в узковатую немощеную улицу.
Он один
на зыбкой
площадке вагона, среди смутных силуэтов ночи; все движется, все
идет куда-то, не задевая его, такое постороннее и призрачное, как образы сна для спящего человека.
Но с той стороны, где танцы,
идет девушка в белом с кем-то под руку, и он вскакивает
на площадку и переходит
на другую ее сторону.
Я
пошел его проводить.
На площадке лестницы — жили мы
на шестом этаже — вдруг мы нечаянно разговорились. Я обыкновенно страшно всех стеснялся, поэтому всегда казался, должно быть, гораздо серее, чем был взаправду. А тут вино смыло обычную мою стесненность. Мы много и хорошо говорили, — о поэзии, о душевных своих переживаниях, о путях жизни. Он со смеющимся удивлением слушал меня...
—
На площадке стоять нельзя.
Идите в вагон. И ушел, сердито хлопнув дверью. И так же сердито Юрасов
послал ему вдогонку...
Горничная убежала. Тася поднялась по нескольким ступенькам
на площадку с двумя окнами. Направо стеклянная дверь вела в переднюю, налево — лестница во второй этаж. По лестницам
шел ковер. Пахло куреньем. Все смотрело чисто; не похоже было
на номера.
На стене, около окна, висела пачка листков с карандашом. Тася прочла:"Leider, zu Hause nicht getroffen" [«К сожалению, не застал дома» (нем.).] — и две больших буквы. В стеклянную дверь видна была передняя с лампой, зеркалом и новой вешалкой.
Палтусов дал карточку. Старик
пошел медленной походкой. Галерея стояла нетопленой. В глубине ее,
на площадке, куда вели пять ступеней, виднелся камин с зеркалом и боковая стена, расписанная деревьями и цветами.
У высокого парапета
площадки Ивана Великого стояли Рубцов и Тася Долгушина. Они забирались и под колокола. Тасю сначала оглушило, но вскоре она почувствовала какое-то дикое удовольствие. Глаза ее блестели. С Рубцовым у них
шло на лад. Они совсем уж спелись.
Нетов спустился
на площадку. Он
шел, глядя разбегающимися глазами. Шляпа сидела
на затылке. Фигура была глупая.
— Ничего, кроме того, что я
иду вниз, а вы поднимаетесь, — отвечал Орлов, указав рукой
на верхнюю
площадку лестницы.
Надо было перейти улицу. Я больше тащилась, чем
шла. С подъезда мы поднялись во второй этаж. Когда я очутилась
на площадке перед дверью, у меня вдруг прошла моя слабость. Мне сделалось неловко, совестно. Хоть назад бежать! Но человек отпер дверь, и мы вошли. В комнатах было очень натоплено. Вся кровь бросилась мне сейчас в голову.
Сцена представляет английский сад; вправо беседка; перед нею садовые скамейки и несколько стульев; влево
площадка под древнею липою, обставленная кругом скамейками; от нее, между кустами и деревьями, вьются в разных направлениях дорожки; впереди решетка садовая, примыкающая к богатому господскому дому; за нею видны луга, по которым извивается река, и село
на высоте. Подле беседки,
на ветвях деревьев, висят две епанчи, бумажный венец и
шлем.
Она выскочила
на тротуар, запахиваясь в свою меховую ротонду, и быстрым, молодым шагом
пошла по сеням, между двух рядов вешалок, отдала ротонду этажом выше и стала медленнее подниматься по лестницам, с одной
площадки до другой.
Что ей делать? Разбудить лекарку? Умереть
на месте? Зачем нет с нею теперь Василия?.. «Господи, господи, помоги!» — может она только сказать и, шатаясь,
идет искать своего товарища. Ей кажется с каждым шагом, что она наступает
на ножи,
на вилы. Дверь сама собой отворяется; кто-то дает ей место: это внука лекарки, идущая с ночной прогулки, из беседы русалок. Цепляясь за стены, Мариула выходит
на площадку лестницы, и Василий ее окликает.
И так же медленно
пошла по лестнице вниз. Юрка остался стоять
на площадке.
— Может быть, граф не звал меня, — сказал Пьер в то время, как он вышел
на площадку, — я
пошел бы к себе.
Эти посещения стали как бы порядком моей жизни и каждый раз происходили при одних и тех же обстоятельствах: с вечера, когда гости расходились по своим комнатам, я одетый бросался в постель и несколько часов спал; потом в темноте
шел в прихожую, открывал наружную дверь и впускал его, уже стоявшего
на площадке.
Я стоял
на площадке вагона, против длинноволосого юноши, пристально смотревшего
на высокую, стройную фигуру, таким же продолжительным взглядом впившуюся в него. Поезд дернулся и плавно
пошел, отрывисто стуча и покачиваясь
на стыках рельсов.
— Только бы они холоду не напустили сразу… Шепни Вере Ивановне, чтобы она сейчас не уходила; мне нужно с ней условиться насчет завтрашнего дня, —
послал Стягин вдогонку Лебедянцеву, дошедшему до двери
на площадку.